Автор текста - Ю.А.Савватеев
Территория Ребольского края, расположенная в западной, приграничной части современного Муезерского района Республики Карелия, имеет довольно богатую историю и самобытное культурное наследие. В течение многих веков она являлась одной из зон активных и многообразных контактов между населением России и Финляндии.
В пределах Ребольской волости саами проживали вплоть до эпохи Петра I. В селениях на оз.Тулос следы пребывания саами сохранялись в памяти местных жителей-карелов еще в конце XIX в. С XVI в. западная часть современного Муезерского района стала активно осваиваться и заселяться карелами, продвигавшимися сюда из Приладожья. Колонизация древних саамских земель карелами привела к образованию здесь Ребольской волости и вхождению ее в состав Иломанского погоста Корельского уезда.
Судьба Ребольской волости в XVI-XVII вв. являет собой яркий пример не только хозяйственного освоения малозаселенной территории, но и включения ее в орбиту государственного управления, воплощения в жизнь внутренней, внешней и военной политики центральной власти России на национальных, приграничных окраинах и учета правительством традиций местного самоуправления.
Самый старый и наиболее полный из сохранившихся кадастров Корельского уезда — Писцовая книга 1500 г. — ничего не сообщает о Ребольской волости. В то время ближайшими к краю районами с карельским населением являлись земли Пельгиярвской перевары с деревнями на оз.Пиелинен (Пелецком, Пельгиярвском); к югу вдоль р.Пиелисъеки селилась другая община-перевара — Чангольская (ныне на территории Финляндии).
Начало оседлого проникновения сюда карелов, причем при поддержке Русского государства, относится к 1509-1510 гг. В 1509-1510 гг. новгородские дьяки, распоряжавшиеся от имени великого князя его государевыми "черносошными" угодьями, пригласили на пустые места в Лексозеро 7 семей, заключив с ними "ряд" (договор) на сельскохозяйственное освоение данной территории. Основанная переселенцами д.Реболы и стала ядром складывавшейся Ребольской волости.
На востоке формирующаяся волость соседствовала с Лопскими погостами Новгородского уезда на западе и юге — с другими волостями Иломанского погоста, на севере — с поморской Кенской волостью Соловецкого монастыря и шведскими владениями в Каяни.
В сообщении упомянутого источника обращает на себя внимание термин лук. В средние века "луками" на Севере России облагали охотничье-промысловые хозяйства: с каждого "лука" (охотника - главы семьи) взыскивалось определенное количество пушнины Преимущественно сельскохозяйственное производство оценивалось в обжах". Таким образом, оценка податных возможностей ребольских поселенцев в "луках" свидетельствует о главенстве у них охотничье-промысловых занятий над земледелием.
Сочетание внутриполитических, внешних и военно-политических факторов сыграло существенную роль в организации Ребольской волости. Правительство было крайне заинтересовано в заселении необжитых территорий в целях извлечения дополнительных налоговых поступлений. Однако на первых порах, для того чтобы хозяйства первопоселенцев окрепли, им предоставлялись значительные налоговые льготы. Так, в 1571 г. Реболы являлись "слободой"-поселением, чьи жители освобождались от ряда податей.
Данная внутриполитическая сторона деятельности правительства теснейшим образом сопрягалась с внешне- и военно-политическим аспектами управления. Ребольская волость граничила на северо-западе со шведским оплотом на севере Финляндии - областью Каяни. И Москве представлялось крайне необходимым как можно плотнее заселить приграничье.
Ведь военный потенциал в большой степени базировался на людских и экономических возможностях пограничных территорий.
С военно-политическим противостоянием России и Швеции связано и второе по времени упоминание о заселении Ребольской волости. Русские власти отметили, что в 1511-1512 г. туда пришла жить "на черном лесу" (заняла пустующие государевы земли) "не письменных луков перевара не великого князя 8 сох". Данное сообщение означает, что в 1511-1512 гг. из-за границы, со шведской стороны, в Ребольскую волость переселилась карельская община в 24 семьи (1 "соха" насчитывала 3 "лука").
Незадолго до этого, в 1510 г. в Новгороде было заключено 60-летнее перемирие со Швецией, по условиям которого Россия отказывалась от претензий на земли старинных западнокарельских погостов, уступленных Новгородом Швеции еще в 1323 г. Видимо, какая-то часть карелов не пожелала оставаться на шведской стороне и переселилась в Корельский уезд России, а русские власти приняли и разместили беженцев. И в дальнейшем население Ребол увеличивалось не только за счет естественного прироста, но и путей переселения.
Поток беженцев особенно возрастал во времена шведской оккупации Корельскоге уезда - в 1580-1597 гг. и с 1611 г. Но тогда шведам не удалось захватить Ребольскую волость благодаря мужеству ребольцев и успешной колонизационной политике русского правительства. К 1611 г. кроме Ребол в волости существовали населенные пункты: Ровкула, Чалка Колвасозеро, Тюжня, Ловуш-оcтров, Лендеры, Вонгора, Кимасозеро. Все они понесли значительный урон во время похода шведского полковника Андреаса Стюарта в апреле 1611г. в Западное Поморье. Тогда русский воевода Сумы писал шведскому пограничному командующему что "в тех деревнях многих русских людей (то есть русских подданных) побили, а иных в полон взяли, а иные от того вашего разгрому разбежались".
Успехи в освоении карелами земель Ребольской волости и одновременно масштабы ущерба нанесенного шведской интервенцией 1610-х гг., особенно наглядно видны на примере района вокруг оз.Тулос - в юго-западной части волости. К 1620 г. в данной местности находились лишь пустоши - запустевшие поселения, использовавшиеся, однако, в сельскохозяйственных целях. Ценный источник – "Межевой список" линии русско-шведской границы от 3 августа 1621 г. - специально отметил, что "жилые деревни ребольские к тем местам не подошли".
В этой "Списке" упоминается ребольская пустошь Тужнаволок, расположенная в трех верстах от фаницы; напротив, на такси же расстоянии со шведской стороны, находилась пустошь Струнанаволок. Современная линия границы с Финляндией на ребольском участке повторяет "межу" 1617-1621 гг. Взгляд на карту позволяет с большой определенностью утверждать, что Тужнаволок располагался на оз.Тужиозере, на длинное мысе (наволоке) вдоль протоки из этого озера в р.Тулу (Лужму), вытекавшую из оз.Тулос. Пустошь Струна-наволок, остававшаяся на шведской стороне, отождествляется нами с угодьями на оз.Рунанъярви, находившимися напротив Тужиозера, как раз в трех старых верстах от границы.
Кроме того, "Список" 1621 г. отметил в тех же местах еще две пустоши. Первая — Кунегинаволок — располагалась в 13 верстах от пофаничного оз.Саариярви. На другой стороне, также в 13 верстах от "межи", находилась корельская д.Нурниозеро (ныне Нурмиярви, Финляндия). Поэтому искать пустошь Кунегинаволок следует, видимо, в районе северной оконечности оз.Тулос, около нежилой теперь д.Туливара. В там же районе располагалась пустошь Труфановнаволок (11 верст от пофаничной Паликолаябы), соответственно в 12 верстах от этой лайбы на шведской стороне стояла корельская д.Пангозеро. Составленный тогда же "Список оспариваемых Швецией земель" добавляет, что в районе оз.Тулос к 1621 г. находилась и пустошь Мурдонаволок. Последняя, по всей видимости, дислоцировалась на северо-восточной стороне оз.Тулос, у оз.Мурдозеро.
Таким образом, можно утверждать, что в последней четверти XVI — начале XVII века район оз.Тулос стал заселяться и осваиваться в сельскохозяйственном отношении. Тут возникли поселения Тужнаволок, Кунегинаволок, Труфановнаволок и Мурдонаволок. Но к 1621 г., после военных действий шведов в Ребольской волости, все они превратились в пустоши. Известной впоследствии тулосозерской деревни Лужмы оба Списка 1621 г. не отметили, но зафиксировали вблизи границы на русской стороне гору Лужмовару.
Граница, установленная в 1621 г., после заключения Столбовского мира 1617 г. между Россией и Швецией может рассматриваться в качестве одной из основных достопримечательностей Ребольского края. Как сообщает источник, порубежные "межи" с обеих сторон были "праведно сысканы, смотрены и разлучены и кладены по старожилцовым сказкам вправду, как исстари бывали. А грани (с русской стороны) деланы кресты... (а со шведской стороны) деланы коруны, а в иных местах копаны вопче ямы и насыпаны угольем".
Данное известие раскрывает нам способ, с помощью которого определялась линия границы. В России местные волостные миры обладали гражданской дееспособностью, и, в частности, имели признаваемое государством право устанавливать, по договору между собой, пределы своих волостей и погостов. Поэтому на Столбовских переговорах в 1617 г. обе стороны — Россия и Швеция — решили, что новую границу будут проводить лишь по показаниям местных жителей: "по старожилцовым сказкам вправду", так как новая "межа" разделяла не только два государства, но и их порубежные погосты и волости, входившие до войны целиком в состав России.
Ситуация с Ребольской волостью оказалась для послов двух стран трудной, ведь волость являлась северо-восточной окраиной Иломанского погоста Корельского уезда и по условиям Столбовского мира должна была отойти к Швеции. Но во время шведской интервенции 1610-1617 гг. жители Ребол с оружием в руках отстояли ее от захватчиков, а при проведении границы отобранные шведскими "межевыми комиссарами" ребольцы-старожильцы поклялись, что их волость принадлежит "Новгородскому государству". Действительно, в древности Корельская земля входила в Новгородскую феодальную республику, а после 1478 г. стала частью "Новгородского государства" московских монархов. Исходя из позиции ребольцев, русские "межевые послы" заявили о принадлежности Ребольской волости к России. После долгих споров было решено положиться на Божью волю, то есть кинуть жребий. Жребий благоволил России. Так, благодаря позиции местных жителей и в силу жребия, а по представлениям тех лет — по Божьей воле, волость Реболы осталась на русской стороне.
Линия ребольского участка новой границы возникла в период с 1617 по 1621 г. Мы убеждены, что ребольские и иломанские крестьяне-"старожильцы» сани определили эту линию, решив между собой, что новая "нежа" должна быть равно удалена от их населенных пунктов и пустошей, чтобы оставить каждой из пограничных теперь общин примерно одинаковые площади волостных угодий по обе стороны от нового рубежа. На долю же "межевых послов" осталось его утверждение, что и произошло.
На самом деле, на более южных участках границы, Селецком и Линдозерском, принцип равноудаленное линии границы от населенных пунктов совершенно не соблюдался: там "межа" проходила по старому административному рубежу, отделявшему Лопские погосты Новгородского уезда от погостов Корельского уезда. Например, со стороны России от волостного центра Поросозера до границы — Гиннервары — насчитывалось 25 верст, а со шведской стороны от деревни Кудамолакши — только 12 верст.
По-иному указаны расстояния на ребольском участке границы. Кроме упомянутой линии границы напротив пустошей Тужнаволок, Труфановнаволок и Кунегинаволок принцип равноудаленное соблюден и в отношении других населенных пунктов. Так, на юге — от ребольского селения Лендеры и корельской деревни Кичи-на-Бору до "межи" Габинозера Верхнего — по 20 верст, а до другого места границы — Роголанбы и Нагризвары — по 15 верст. На севере — от ребольской деревни Колвасозеро и от корельской Виги также указаны одинаковые расстояния до пограничных оз. Питкя-Валамоярви (по 30 верст) и "Великого камени, что в Енгоренозере" (по 40 верст).
Следовательно, пример с установлением границы России и Швеции на Ребольском участке рельефно выявляет значительную роль северных общин в оформлении государственной территории России и Шведской Финляндии в данном районе. Созданный пограничными жителями 107-верстный ребольский "рубеж" выдержал проверку временем и устоял до наших дней, не претерпев каких-либо значительных изменений.
В XVI-XVII вв. Ребольскую волость с остальной частью Иломанского погоста соединяли две зимние дороги — Тужиозерская и Ребольско-Лиексинская. Первый зимник пересекал границу в 5 верстах к северо-западу от оз. Коккоярви, в районе южной оконечности Тужиозера, второй переходил рубеж у Паликоламбы. Эти дороги способствовали возникновению в Ребольском погосте ярмарки, где уже в 1620-х гг. шла бойкая торговля местных жителей с иностранцами и карелами из-за рубежа.
По тем же дорогам шли в Россию беженцы — те жители Корельского уезда, которые не пожелали становиться подданными шведской короны. По условиям Столбовского мира Россия не могла официально принимать перебежчиков. Но все же Москва оказывала тайное покровительство беглецам. Не составляли исключения и перебежчики в Ребольскую волость. "Отбойные записи" крестьян Лендерской волости ("четверти") Ребольского погоста от 13 и 15 августа 1628 г. свидетельствуют, что корельские беженцы жили там по тайному разрешению русского правительства, а один их них — Еремей Федоров — даже стал волостным старостой.
"Отбойные записи", а также "Список оспариваемых Швецией земель" 1621 г. раскрывают изменения в административном положении Ребольской волости. В 1620-1621 гг. она была включена в состав Кольского уезда. Однако Кольские воеводы контролировали лишь земли саами вдоль русско-шведской границы. Карелы же Коле не подчинялись, ими управлял игумен Соловецкого монастыря, назначавший туда своего "данщика". В свою очередь, Соловецкий монастырь вместе с обширной вотчиной-округом еще в 1592 г. был административно выделен из состава Новгородского уезда и напрямую подчинен столичному приказу "Новгородской четверти", то есть, по терминологии тех лет, стал частью "Московского уезда", "московского присуда".
Именно поэтому в 1628 г. жители Лендер по совету правительства заявили прибывшему к ним посланцу новгородских воевод, который должен был арестовать карельских перебежчиков, о неподчинении властям Новгорода: "... мы де новгородского боярина и дьяков и его посланников и наказов ни а чем не слушаем, потону что наш погост московского присуду, а приходит к нам данщик Соловецкого монастыря... и тот нас во всем ведает".
За данными строками скрывается еще одно изменение: с 1620-х гг. Ребольская волость стала погостом, а ее волооки — волостями: Лендерской, Ровкульской и Кимасозерской. Статус "погоста" в церковном смысле означал появление в Реболах церкви и организацию при ней прихода. После подавления в 1376 г. Соловецкого восстания правительство полностью подчинило Ребольский край власти Кольских воевод. К концу XVII в. в ребольских деревнях насчитывалось 244 двора.
Первые подробные сведения о населении Ребольской волости относятся к началу XVIII в. и связаны с составлением ревизских сказок — переписей населения, проводимых с фискальными целями. Опираясь на данный источник, можно с уверенностью утверждать, что, по крайней мере, с середины XVIII в. здесь существовала устойчивая система поселений, остававшаяся практически неизменной до начала XX в.
Помимо стабильности в размещении деревень в течение XVIII — первой половины XIX в. отмечается также относительная устойчивость численности населения и количества дворов. Исключение составляло лишь начало XVIII в. — период Северной войны. Так, в 1726 г. в д.Тулосозеро имелся только один бобыльский двор. В 1782 г. здесь зарегистрировано уже 4 двора и 16 человек обоего пола. Дальнейший прирост населения был незначительным. В 1816 г. числилось 5 дворов (24 человека обоего пола), к 1834 г. количество дворов увеличилось до 6, но численность населения осталась прежней — 24 человека.
В д.Коропли, согласно переписной книге 1726 г., проживало 3 души мужского пола, к 1782 г. население возросло до 24 человек обоего пола. Однако в последующем число жителей даже незначительно сократилось. В 1832 г. в ревизскую сказку было внесено 21, а в 1850 г. — 22 человека. Сходные тенденции наблюдались и в динамике численности населения других деревень Ребольского погоста.
Конечно, указанная тенденция не означает отсутствия естественного прироста. Численность населения оставалась стабильной вследствие воздействия трех факторов. Во-первых, свою роль играла мобильность населения, выражавшаяся в перемещениях жителей незаконным путем (бегство), а также в переселениях в другие уезды. Случаи бегства на протяжении рассматриваемого периода показывают, что законный переход на другие места жительства был затруднен. Так, из д.Тулосозеро в период с 1762 по 1782 г. в Пещанскую волость Вытегорского уезда перебралось 3 человека, бежало двое. Из д.Туливара в Петрозаводский уезд в 1816 г. перебрался один человек, в 1834 г. также один человек был "переписан" в Олонецкий уезд. Другим фактором, обусловившим отсутствие прироста населения, стали рекрутские наборы. Так, только в 1816 г. из Туливары и Тулосозера в рекруты было отдано 3 человека. И наконец, существенную роль в перемещениях населения играли брачные связи.
Для изучаемой территории была характерна однородность сословной принадлежности ее обитателей. Подавляющую часть населения в XVIII — первой половине XIX в. составляли государственные крестьяне, находившиеся в ведении Олонецкой казенной палаты (с 1837 г. — палаты государственных имуществ). Лишь в приходском и волостном центре — Реболах наряду с государственными крестьянами проживали немногочисленные представители духовенства, а возможно, и купечества. Особенности развития экономики Ребольской волости были связаны прежде всего с ее приграничный положением, которое оказывало двоякое воздействие на хозяйственную жизнь. С одной стороны, Северная война 1700-1721 гг. привела к серьезному разорению деревень края в ходе внезапных и не обусловленных военной необходимостью вылазок шведов. Особенно сильно селения Ребольского погоста пострадали в 1708 г., когда шведы, не имея сил для решительного наступления в Карелии, перешли к отдельным грабительским походам.
В период русско-шведской войны 1741-1743 гг. Ребольскону погосту вновь был нанесен серьезный ущерб. Ситуацию усугублял существовавший в тот период порядок налогообложения: за ушедших подушный налог были обязаны платить те, кто остался на прежнем месте жительства. Разложенная на немногие уцелевшие дворы недоимка была огромной, в результате чего "обыватели от одного страха з женами сошли безвестно".
Во время следующего конфликта — русско-шведской войны 1788-1790 гг. — деревни Ребольского погоста вновь испытали на себе (правда, на этот раз косвенно) влияние военных действий. По данным крестьянской челобитной 1793 г., адресованной Екатерине II, крестьян Ребольского погоста обязали заниматься перевозкой войск и военных трофеев, мощением дорог "в таких местах, где прохода никакого не было", выдавать ячмень для "артиллерийских лошадей" и пр. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что никакой компенсации за расходы на нужды войск, крестьяне не получили.
Однако, с другой стороны, нахождение близ границы давало населению края дополнительные возможности для ведения хозяйства, связанные с приграничной торговлей.
Непосредственно о торговых связях жителей Ребольского погоста с сопредельными шведскими территориями в XVIII в. позволяют судить данные финского историка В.Салохеймо. По его утверждению, "среди олонецких купцов выделялся род Терхинен из Ребол", кроме городских, торговые связи устанавливали многие крестьянские купцы близ границы до самой Реболы. Конечно, речь здесь идет в первую очередь о купцах, проживавших в самих Реболах, однако операции по скупке товаров обычно охватывали довольно значительную территорию, поэтому можно с высокой долей вероятности утверждать, что в торговые операции были вовлечены и крестьяне других деревень.
К началу XIX в. сформировалась уже довольно устойчивая система торговых связей. Посетивший в 1832 г. Ребольский погост Э.Леннрот писал: "Здешние крестьяне всю долгую зиму торгуют у нас вразнос и ничего плохого с ними не случается". Замечание олонецкого губернатора Г.Р. Державина, сделанное в "Поденной записке", о торговцах из Ребол, регулярно приезжающих на Шунгскую ярмарку, позволяет говорить о том, что одной из существенных черт приграничных торговых операций являлось посредничество между финскими коммерсантами и севернорусскими торговцами.
Предметом вывоза за границу, а также на российские рынки, служили преимущественно меха и, возможно, особенно в XVIII в., продукция железоделательных промыслов. Предметом ввоза являлась, вероятнее всего, сельскохозяйственная продукция. Сохранившиеся источники свидетельствуют о том, что местное земледелие существовало в незначительных масштабах. Это обстоятельство сразу бросалось в глаза при посещении края. Так, в дневнике Э.Леннрота, не раз бывавшего в Реболах, читаем: "Поля обычно маленькие, да и покосы не очень хорошие". Это суждение подтверждается и сведениями из другого источника — "Камеральных описаний".
Относительно изучаемой территории документ указывает. "Урожаи не бывают более как вдвое, а по сему недостатку жители по большей части употребляют в пищу сосновую кору, смешанную со ржаным колосьем и со ломой". Нет сомнений, что основу земледелия вплоть до реформы 1866 г. составляла подсека. Характерно и другое наблюдение Э.Леннрота: "Поскольку здесь очень много озер, люди с успехом занимаются рыбной ловлей". По данным "Камеральных описаний", существенную роль в местной хозяйственной жизни продолжала играть охота.
Другим фактором, оказавшим неблагоприятное влияние на состояние крестьянского хозяйства Ребольского погоста, стала приписка населения к Олонецким Петровским заводам. Если даже для крестьян, проживавших поблизости от заводов, приписка явилась нелегким испытанием, то для жителей отдаленного приграничного края она превратилась в настоящее бедствие. Уже в 1715 г., как только Ребольский погост был изъят из ведения Архангелогородской губернии и приписан к заводам, крестьяне взбунтовались. Лишь с прибытием роты солдат удалось провести перепись дворов. Но и после этого крестьяне подали коллективную челобитную, в которой просили запенить крайне отяготительные заводские отработки денежными повинностями. В дальнейшем, после 1725 г., приписку к завода» власти отменили, но в административном отношении Реболы остались в составе Олонецкого уезда, на основе которого в 1784 г. была образована Олонецкая губерния.
В сфере религиозной и, шире, в духовной жизни отличительной особенностью Ребольского прихода стала довольно высокая степень влияния старообрядчества Она обусловливалась целым рядом факторов.
Прежде всего, к их числу следует отнести языковой барьер между священно- и церковнослужителями, с одной стороны, и прихожанами — с другой. Играло свою роль и довольно значительное расстояние между церковью и приходскими селениями. Так, например, по данным церковной статистики, расстояние между приходской церковью и деревней Тулосозеро составляло 30 верст. Между тем, уже расстояние в 5 верст, как видно из документов, сохранившихся в архиве Канцелярии Синода, было труднопреодолимо для крестьян, желавших совершить погребение по православному обряду. Поэтому представляется вполне объяснимым наблюдение Э.Леннрота, сделанное во время посещения Ребольского погоста: "...в каждой деревне покойников хоронят на своем деревенском кладбище".
Фактически такая практика соответствовала учению старообрядцев-беспоповцев поморского согласия филипповского толка, которые в Повенецкои уезде завоевали исключительно сильные позиции. О влиянии старообрядцев на изучаемой территории можно судить по данным клировых ведомостей. Так, в 1836 г. в д.Кимоваара из 67 крестьян обоего пола 17 были раскольниками, в д.Лужме из 29 крестьян — 8, в д.Тулосозеро раскола придерживалось 6 из 27 жителей. Подобная картина являлась для волости типичной. Одним из значительных проявлений влияния старообрядцев стало самосожжение в д.Фофановской Ребольского прихода — одно из последних массовых самосожжений в истории российского старообрядчества, произошедшее в 1784 г. Материалы следственной комиссии показывают, что самосожжению предшествовала длительная подготовка и, в частности, созыв сторонников из различных селений волости.
Исследования свадебного обряда свидетельствуют о том, что старообрядчество стало дополнительной окраской в сложной и многоцветной палитре религиозных верований местного населения. Наряду с ним значительную роль продолжали играть дохристианские верования. Так, по данным Ю.Ю.Сурхаско, в Ребольском погосте был распространен обряд обручения, в определенной мере противопоставляемый венчанию, а само православное таинство брака отступало на задний план. Во второй половине XIX — начале XX в. численность населения в Ребольскои волости постепенно увеличивалась. Если в 1873 г., по данным "Списка населенных мест Олонецкой губернии", здесь в общей сложности насчитывалось 1,3 тыс. жителей, то в 1905 г. — 2,1 тыс.
Заметный рост населения был связан, очевидно, с оживлением хозяйственной жизни края в конце XIX — начале XX в. И все же волость, оставалась одним из самых редко-заселенных районов Карелии. Плотность населения здесь к началу XX в. составляла 0,25 чел. на кв. версту, что было в 2,8 раза ниже соответствующего показателя по всему Повенецкому уезду и в 7,6 раза ниже, чем в среднем по Карелии.
Наиболее крупными из 32 поселений волости в 1905 г. являлись д.Кимоваара — 156 жителей, д.Колвасозеро — 155 жителей и с.Ребольский погост —148 жителей. Населениебыло этически однородным и состояло почти исключительно из карелов, говорящих на собственно-карельском диалекте.
Для ребольских деревень был характерен беспорядочный, разбросанный тип застройки, свойственный многим финно-угорским народам. Фасады донов имели разную ориентацию, а сами дома ставились порой на значительном расстоянии друг от друга. "У домов находится небольшое польце или лесок, или небольшая растительность, имеются огород или пожни..", — отмечал автор описания Ребольсхого прихода в 1880-х гг. 3.Громов. В итоге поселения имели довольно большую протяженность. Десятидворная д.Лужма, например, в начале XX в. занимала пространство до двух верст в длину.
Реформа 1866 г., ликвидировавшая систему государственного феодализма в России, непосредственно затронула и население ребольских деревень. Как и все бывшие казенные крестьяне, они были переданы из ведения Министерства государственных имуществ под юрисдикцию общегражданских институтов. В ходе пореформенного землеустройства за ними во владение были закреплены все постоянные угодья (усадьба, пашни и сенокосы), которыми они пользовались раньше на правах условных держателей государственной земельной собственности. Однако при размежевании крестьяне утратили большую часть площадей, пригодных для ведения подсечного хозяйства, которые оказались в основном внутри закрепленных за казной лесных дач. Предоставленные в качестве компенсации специальные дополнительные наделы из лесных участков, непосредственно прилегающих к селениям, по своему качеству далеко не всегда были пригодны для вовлечения в сельскохозяйственный оборот. Это обстоятельство привело к уменьшению роли подсечного хозяйства, хотя оно и продолжало практиковаться вплоть до периода создания колхозов. По официальным данным, к 1913 г. в Ребольской волости на долю подсеки приходилось лишь около 14% пашни.
Суровые природные условия, определенное ограничение землепользования в результате реформы 1866 г. ставили узкие рамки для развития земледелия в крае. В пореформенные десятилетия XIX и в начале XX в. каких-либо существенных перемен в состоянии этой отрасли не наблюдалось. В 1911 г. учитель Путинского земского училища С. М. Фесвигянинов писал, что "...хлеб родится плохо, хотя надо сказать правду, земля разрабатывается и удобряется хорошо. Виноваты климат и почва". Хлеба своего производства хватало обычно только на 3-4 месяца. Остальную часть года население должно было питаться привозным хлебом, приобретаемым за счет промысловых заработков.
К началу XX в., по-видимому, не без влияния финляндского опыта, заметно возрос интерес крестьян волости к развитию животноводства. Для укрепления кормовой базы они в числе первых в Карелии обратились к мелиорации. Известно, в частности, что в д.Лужма в начале 1900-х гг. группа крестьян, спустив воду из одного лесного озера, стала получать дополнительно до 200 возов сена в год. В крае стало зарождаться маслоделие. Если в 1900 г. в волости имелся всего 1 сепаратор, то в 1912 г. — 24 (для сравнения во всем Олонецком уезде Карелии в 1912 г. насчитывалось 10, а в Петрозаводском — 21 сепаратор). Ребольское масло отличалось хорошим качеством и не без успеха сбывалось в Финляндии по цене 2,5-3 марки (1-1,2 руб.) за килограмм.
Однако наиболее важным явлением в хозяйственной жизни волости второй половины XIX — начала XX в. стало активное развертывание здесь промышленных лесозаготовок. В силу особенностей географического положения (близость финляндской границы, западное направление основных сплавных магистралей) здешние лесные массивы послужили одной из сырьевых баз бурно развивавшейся лесопильной промышленности Восточной Финляндии. В 1870-1910 гг. ежегодный отпуск древесины из дач Ребольской волости в соседнюю страну вырос в 3 раза (с 30 до 90 тыс. деревьев). С 1890-х гг. основной объем лесозаготовок в крае сосредоточился в руках известной финской фирмы "Тутцайт и К".
Лес сплавлялся по рекам Лендерка и Лужма в находившееся на финской стороне оз. Пиелисъярви, которое через р.Пиелисъёки было связано с Сайменской системой озер, а через нее и с Финский заливом. Главными потребителями карельской древесины являлись лесозаводы в городах Йоэнсуу, Вильманстранд (ныне Хяменлинна) и Котка.
К концу XIX в. сезонная работа по найму на заготовке и сплаве древесины для лесопромышленных фирм стала ведущим промысловый занятием жителей ребольских селений, оттеснив на второй план традиционные для этих мест виды промыслов — рыболовство, охоту и мелкую разносную торговлю, (коробейничество). Во время лесозаготовительного сезона здесь стал даже ощущаться дефицит рабочей силы. Главным благодетелем для ребольца явился, конечно, лес, — писал один из современников. Леса, крестьянского (из дополнительных земельно-подсечных наделов) и казенного, продается ежегодно так много, что далеко не хватает местных рабочих рук, и из Финляндии являются и наводняют волость сотни финнов - возчиков, рубщиков и сплавщиков. Следует отметить, что плата (от 1,3 до 1,65 руб. в день) рабочим у финских лесопромышленных фирм была примерно в 2 раза выше, чем у российских, действовавших в основной части Карелии, что объяснялось относительно более высокий уровнем развития капиталистических отношений в Финляндии.
В сфере торговли наиболее примечательным явлением во второй половине XIX — начале XX в. стало для Ребольского края выделение из группы местных мелких торговцев-разносчиков и скупщиков отдельных крупных предпринимателей, операции которых вышли за пределы своих деревень и ближайших приграничных селений Финляндии на общекарельский и общефинляндский рынки. Одним из них был житель д.Лужма Петр Григорьев (Тергуев). Энергичный и необычайно предприимчивый, он развернул скупку пушнины, дичи и рыбы для поставки в Финляндию и Петербург по всей Средней Карелии. К середине 1890-х гг. ему принадлежало три магазина — один в г.Йоэнсуу (Финляндия), другой (с двумя складами) — в с.Реболы и третий — в д.Лужма. По данным податной инспекции, оборот ребольского магазина П. Григорьева достигал весьма крупной по тем временам суммы в 20 тыс. руб. Ассортимент этого торгового предприятия был самым широким: мануфактура, металлические и кожевенные изделия, табак и колониальные товары. Лавка в Лужме с оборотом в 1,5 тыс. руб. торговала товарами повседневного спроса. Григорьев имел паровой катер для разъездов по оз.Тулос.
Другим крупный торговцем был Андрей Мавроев из д.Короппи, имевший в 1890 — начале 1900-х гг. второй по объемам товарооборота (5 тыс. руб.) магазин в Реболах, также с широким ассортиментом товаров. Известно, что Мавроевы вели стационарную торговлю и в Финляндии.
Помимо этих, наиболее крупных торговцев к концу XIX в. постоянные торговые заведения в своих селениях содержали также Пелагея Геттоева (Лендеры), Марк Герчин (Челкиозеро), Елена Ипатова (Муезеро), Давыд Поттоев (Гафостров), Михаил Иванов (Лужма). Лавки этих владельцев по оценкам податной инспекции имели ежегодный оборот до 1,5-2 тыс. рублей.
Хозяйственное положение Ребольской волости длительное время было сложным из-за отсутствия надежных транспортных коммуникаций. Пролегавший через территорию волости старинный Каянский тракт (Петрозаводск — Святнаволок — Каяни) в летнее время на большей (в 423 версты) части своего протяжения был доступен только для верховой езды. Ситуация значительно изменилась с постройкой в Финляндии железной дороги до г.Йознсуу в 1894 г. и особенно до с.Пиелисъярви (Лиекса) в 1910 г., расположенного всего в 40 верстах от русской границы. В условиях практически открытой в то время на данном участке границы (с 1809 по 1917 г. Финляндия, как известно, входила в состав Российской империи на правах автономного Великого княжества) это почти сняло ранее остро стоявшую проблему снабжения населения Ребольской волости хлебом, а также облегчило сбыт продукции местных промыслов. В 1908 г. в целях усиления связи края с русскими рынками Олонецкое губернское земство при поддержке губернатора Н. В. Протасьева выдвинуло идею строительства железной дороги Петрозаводск — Лендвры, однако этот проект был отклонен правительствен. Он осуществился намного позже—в 1950-х гг.
Материальная культура населения Ребольсюго края наряду с общекарельскими чертами имела и некоторые локальные особенности, связанные славный обрами с воздействием культурных традиций сопредельной Финляндии. Так, в отличие от основной части Карелии, где строились чаще всего крестьянские дома-комплексы, в которых жилые и хозяйственные помещения были связаны в единое целое, здесь в конце XIX — начале XX в. преобладал тип застройки усадьбы с открытым двором и отдельно стоящими от избы хозяйственными помещениями. При постройке домов и хозяйственных строений применялся способ связывания углов "в лапу", который носил характерное местное название "финский угол" ("суоменшалмо"). Лавки, являвшиеся одной из основных деталей внутреннего убранства крестьянского дома, в отличие от южнокарельских местностей, были выдвижными. Вместо посудных полок использовались шкафы.
Во многом аналогична финской была повседневная одежда, особенно мужская. "По внешнему виду местный карел мало отличался от соседа-финна, — писал С.М.Фесвитянинов, — на ногах у него всегда традиционные финские "нюппи"— сапоги с загнутыми кверху носами, на голове зимою — теплая финская шапка, а летом — неизменная шляпа. Шубы носятся редко. Их заменяет теплая финская рубашка с пиджаком сверху нараспашку. В таком костюме с открытой шеей можно видеть ребольца в трескучие морозы на улице или в лесу".
арельский народ славится исключительно богатым национальным фольклорным наследием. В пограничном Ребольском крае, не раз подвергавшемся опустошению в ходе многочисленных русско-шведских войн XVI-XVIII вв., фольклорная традиция не была столь мощной, как в Ухтинской Карелии или в районе Панаярви. Однако и здесь еще в XIX — начале XX в. активно бытовали такие жанры устного народного творчества, как эпические и лирические песни, причитания, сказки, былинки, легенды и предания, нередко с оригинальными вариантами и сюжетными линиями. Имелись свои даровитые рунопевцы и сказители. Наибольшую известность приобрел лужминский крестьянин Ефим (Jehkima) Васильев (род. 1812 — год смерти неизвестен), от которого в 1889 г. записал ряд эпических и лирических песен финский фольклорист X.Мериляйнен. Васильев рассказывал, что песни он воспринял дома от отца еще в раннем детстве. Записи от Е. Васильева были включены в фундаментальное 33-томное собрание "Древние руны финского народа".
История и культура Ребольского края неоднократно привлекали к себе внимание путешественников и исследователей. Известно, что в 1830-х гг. в с.Реболы в ходе своих фольклорных путешествий неоднократно бывал Э.Леннрот. В 1880-х гг. краеведами из Повенецкого уезда 3.Громовым и Ф.Ладвинским по заданию Русского географического общества были подготовлены рукописные этнографические заметки о Ребольсхом приходе. Выше уже говорилось о фольклорных записях, сделанных в 1889 г. известным финским фольклористом X.Мериляйненом у лужминского сказителя Е.Васильева. С ребольcких селений в 1892 г. начал свою экспедиционную поездку по Русской Карелии финский этнолог Л.В.Пяяккёнен. Им были зафиксированы у местных крестьян-карелов ценные исторические свидетельства о древних жителях края — саамах, а также о событиях, связанных с военными вторжениями шведов.
В том же году здесь побывал классик финской литературы писатель Ю.Ахо (1861-1921), который к тому времени уже был автором таких широко известных произведений, как повесть "На постоялом дворе" и социально-психологический роман "Дочь пастора". Он провел несколько дней в Лужме, где остановился у богатого крестьянина Петра Григорьева, знакомился с жизнью и бытом местных жителей.
Затем на паровом катере П.Григорьева писатель совершил поездку по оз.Тулос, посетил д.Туливара, где осмотрел несколько домов и православную часовню. Свои впечатления от поездки, встреч и бесед с жителями Ребольского края Ю.Ахо отразил в серии очерков "Небольшое путешествие по Русской Карелии", впервые опубликованных в сентябре-октябре 1892 г. в газете "Пяйвя-лехти" и затеи неоднократно переиздававшихся в его собраниях сочинений.
Особенности здешних крестьянских построек заинтересовали финляндских исследователей карельской народной архитектуры и декоративного искусства Ю.Бломстедта и B.Суксдорфа, совершивших летом 1894 г. экспедиционную поездку по ряду ребольсхих деревень. Собранный материал был использован ни и при подготовке специальной монографии, в иллюстративную часть которой вошло также несколько зарисовок, сделанных в ребольских селениях.
Через Ребольскую волость пролегал и маршрут путешествия финского этнолога C.Паулахарью в Русскую Карелию летом 1907 г. В д.Туливара ему довелось стать свидетелем и участником праздника Петрова дня, и в своей книге о путешествии он дал краткое, но колоритное описание здешних праздничных обычаев и традиций. Позднее, в 1950-1960-х гг., экспедиционные работы в Ребольскон крае проводила известный карельский этнолог Р.Ф.Тароева (Никольская). Хотя к току времени традиционная этническая среда в крае была уже в значительной степени деформирована в результате Великой Отечественной войны и притока населения, прибывавшего по оргнабору на лесозаготовки, ей удалось сделать немало ценных наблюдений, нашедших отражение в научных статьях и в изданной в 1965 г. монографии "Материальная культура карел".
После Октябрьской революции 1917 г., в советский период, в Ребольском крае происходили социально-экономические процессы, связанные с коренными преобразованиями в СССР. По итогам переписи 1926 г., в Ребольском районе, подразделявшемся на четыре сельсовета, насчитывалось 394 хозяйства, в том числе 340 крестьянских. В них проживали 2148 чел. (1005 мужчин и 1143 женщины). Состав населения по национальности: карелов — 2004 (93,3%), финнов — 63 (2,9%), русских - 44 (2,0%), прочих - 37 (1,8%).
Емельяновский сельсовет — 8 населенных пунктов, 82 хозяйства, в том числе 73 крестьянских, 477 жителей (218 мужчин и 259 женщин), из них карелов — 458, финнов — 2, русских — 1, прочих — 6.
Ребольский сельсовет— 18 населенных пунктов, 207 хозяйств, том числе 175 крестьянских, 1108 жителей (514 мужчин и 594 женщины), из них карелов — 1040, финнов — 24, русских —16, прочих — 28.
Туливарский сельсовет — 3 населенных пункта, 47 хозяйств, в том числе 42 крестьянских, 234 жителя (116 мужчин и 118 женщин), из них карелов — 216, финнов — 8, русских—7, прочих —3.
Лендерский сельсовет — 9 населенных пунктов, 58 хозяйств, в тон числе 50 крестьянских, 329 жителей (157 мужчин и 172 женщины), из них карелов — 290, финнов — 29, русских —20.
Самыми крупными населенными пунктами в крае являлись: с. Реболы — 47 хозяйств, 177 чел.; деревни Колвасозеро — 27 хозяйств, 153 чел.; Кимовара — 24 хозяйства, 129 чел.; Лужма — 26 хозяйств, 126 чел.
По материалам переписи населения 1933 г., демографическая картина в крае изменилась незначительно. Во всех сельсоветах насчитывался 31 населенный пункт, в них проживал 2151 чел. (1028 мужчин и 1123 женщины), в том числе 1841 карел (85,6%), 93 финна (4,3%), 199 русских (9,2%) и 18 представителей других национальностей (0,9%).
Емельяновский сельсовет — 6 населенных пунктов, 431 житель (187 мужчин и 244 женщины), в том числе карелов — 396, финнов — 29, русских — 6 чел.
Ребольский сельсовет — 9 населенных пунктов, 1008 жителей (487 мужчин и 521 женщина), в том числе карелов — 708, финнов — 32, русских—165, прочих —13 чел.
Туливарский сельсовет — 5 населенных пунктов, 297 жителей (149 мужчин и 148 женщин), в том числе карелов — 289, финнов — 5, русских — 3 чел.
Лендерский сельсовет — 11 населенных пунктов, 415 жителей (205 мужчин и 210 женщин), в том числе карелов — 349, финнов — 27, русских — 39 чел.
Наиболее крупными насаленными пунктами оставались: с.Реболы — 279 чел; деревни Колвасозеро — 244 чел.; Нужна —145 чел. и Киновара —121 чел.
Социально-экономические и политические процессы, происходившие в 1920-1930 гг. в России и Карелии, в полной мере отражались в жизни реболыжих деревень, относившихся к району с преобладанием лесных доходов и малой плотностью населения. В начале 1930-х гг. по Ребольскому району насчитывалось 360 крестьянских хозяйств, в том числе кулацкими считались 9 (1,1%, что было меньше среднего показателя по Карелии — 1,3%); лиц, лишенных избирательных прав, числились 6 (из 2497 чел. по республике в целом), что тоже было меньше среднереспубликанского уровня. Осенью 1931 г. здесь для выселения намечалось 6 кулацких хозяйств и, кроме того, 7 кулаков и антисоветчиков были изъяты органами ГПУ в 1930-1931 гг. Тем не менее, пограничность района являлась фактором, обусловившим ускоренное проведение коллективизации и ликвидации кулачества как класса. В 1931 г. здесь было коллективизировано около 70% крестьянских хозяйств, что превышало аналогичный средний показатель по республике.
Крестьянские хозяйства стали объединяться в сельхозартели в начале 1930-х гг. Как правило, один колхоз объединял несколько деревень, руководителями артелей становились местные активисты. Так, председателем колхоза в Лужме была избрана местная жительница А.М.Федорова. К концу 1932 г. во всем Средне-Карельском районе (Средне-Карельский район с центром в с.Ругозеро объединял Ребольский и Ругозерский районы и существовал в 1932-1934 гг.) коллективизация была завершена.
Индустриализация края напрямую связывалась с лесозаготовками. Зимой 1922 г. начались лесозаготовки по берегам Лендерского озера. В 1925 г. открылся второй лесопункт — в Лужме. Продажа леса за границу давала валюту, необходимую государству для покупки машин и оборудования, и карельский лес играл в этом деле важную роль. В частности, передача древесины на экспорт в Финляндию осуществлялась в Лужме. С 1929 г. на базе имевшихся сезонных лесозаготовительных контор стали создаваться предприятия постоянного типа — леспромхозы, лесхозы и лестранхозы, которые, в том числе Ребольский, вошли в состав треста "Кареллес".
Таким образом, лесозаготовки были основной отраслью хозяйства в крае.
Одновременно в 1930-х гг. в ребольских населенных пунктах строились дороги, жилые дома, школьные учреждения. Была установлена телефонная связь со всеми сельсоветами и большинством колхозов. Среди населения в возрасте до 50 лет в основном была ликвидирована неграмотность. Во всех сельсоветах и крупных лесных поселках действовали медицинские пункты. Издавалась районная газета "Ребольский колхозник".
Репрессивные акции в отношении населения России и Карелии в 1930-е гг. затрагивали жителей ребольских деревень, прежде всего из-за пограничности мест проживания, национального состава их жителей, родственных связей с гражданами Финляндии. Так, по документам ГПУ в начале 1930-х гг. была ликвидирована контрреволюционная группировка из 11 чел. Во время крупномасштабной репрессивной акции 1937-1938 гг. пострадали 89 чел. из 22 деревень. По Туливарскому сельсовету репрессиям подверглись 5 чел., из них в д.Нужна — 4, д.Короппи — 1 чел. Среди них — 4 карела и 1 финн. В с. Реболы репрессированными оказались 26 чел., в том числе все руководящие работники. По данным исследователя И.Мухина, почти половину всех репрессированных составляли сельские жители, среди которых не было даже единоличников, а не то что кулаков.
На протяжении XX в. территория современного Муезерского района неоднократно становилась ареной активных боевых действий. После Октябрьской революции 1917 г. здесь возникают Советы и ликвидируются старые органы власти. В период гражданской войны и иностранной интервенции 1918-1920 гг. эта территория оказалась оккупированной финскими войсками. Судьба ее решилась в результате мирного договора, заключенного между Россией и Финляндией в октябре 1920 г. в г. Юрьеве (Тарту). На основании Тартуского договора Ребольская волость возвращалась в состав России.
В конце 1921 — начале 1922 г. здесь происходили военные события, связанные с вторжением вооруженных отрядов из Финляндии и восстанием части местного населения в связи с тяжелым экономическим положением края. Из оперативной сводки штаба войск Карельского района от 18 января 1922 г. следует, что очищение территории Ребольской волости от повстанцев произошло в январе 1922 г. В ней, в частности, сообщается: "Ребольское направление — в 24 часа 14 января нашим лыжным отрядом занято с.Ребольское (Реболы). Отряд, занявший Ребольское, за сутки сделал 65 верст, продвигаясь без дорог по р. Пенинге, местами покрытой водой. Противник отступил на север. В районе Лужмы и Туливары наши части, продолжая наступление, 15 января застали врасплох противника, занимавшего д.Лужма. В результате горячего уличного боя деревня занята нами. Противник, понеся потери, отступил на Туливары. По дополнительно полученным сведениям, наши части вошли в Туливары".
В период Великой Отечественной войны боевые действия на Ребольском направлении начались 4 июля 1941 г. наступлением частей 14-й пехотной дивизии финской армии. Им противостояли подразделения 73-го погранотряда, 337-й стрелковый и 491-й артиллерийский полки 54-й дивизии. Имея двукратное численное превосходство, противник ставил своей основной целью разгромить советские части, выйти к Мурманской железной дороге и перерезать ее в районе ст. Кочкома. После тяжелых 5-дневных боев в районе границы, а затем у д. Колвасозеро и с. Реболы наши части отошли к рубежу деревень. Вирда — Емельяновка в межозерном дефиле Лексозеро — Торосозеро — Ровкульское. Здесь они отражали атаки неприятеля около двух недель. 21 июля финны частью сил форсировали Лексозеро, осуществили внезапный обход позиций 337-го полка с юга и перерезали шоссе на Кочкому. Попытка 337-го полка прорваться на востоке в полосе шоссейной дороги успеха не имела. И все же в результате неожиданного маневра с форсированием оз.Ровкульского в наиболее узком месте с последующим выходом на дорогу Кимасозеро — Андронова Гора полку удалось вырваться из окружения. Однако полоса шоссе Реболы — Кочкома осталась практически неприкрытой.
Сопротивление финнам здесь оказывали лишь два сводных отряда, спешно созданные из тыловых подразделений 73-го погранотряда, 337-го и 491-го полков. 27 июля 1941 г. в район оз.Муй (147-й км тракта Кочкома — Реболы) прибыл и вступил в бой сводный батальон, сформированный из местного населения и охраны Беломорканала. 28 июля на базе этого подразделения и двух вновь прибывших рот 54-й дивизии был сформирован сводный (345-й) стрелковый полк. 29 июля из окружения вышли основные силы 337-го полка с приданными ему подразделениями 73-го погранотряда и 491-го артполка. Для улучшения управления частями направления 30 июля была сформирована Ребольская оперативная группа войск армейского подчинения (командующий группой полковник Г.К.Козлов). К 4 августа части группы сосредоточились на новом рубеже обороны у д.Андронова Гора, где развернулись исключительно упорные бои. После многочисленных фронтальных атак финны попытались нанести обходящий удар по левому флангу обороны в направлении д.Новая Тикша и окружить части опергруппы. Однако спешно переброшенный на автомобилях 337-й полк, заняв оборону на восточном берегу р. Чирка-Кемь, сорвал план противника. В боях под Тикшей активное участие принимали также партизаны 32-го партизанского отряда П.А.Волкова и отряда "Вперед", сформированного из жителей Ребольского и Ругозерского районов. 10 августа 1941 г. Ребольская опергруппа была переформирована в 27-ю стрелковую дивизию. Измотав противника, 16 августа части дивизии отошли к р.Пизма и на этом рубеже приостановили его продвижение до сентября 1941 г. 7-11 сентября, получив подкрепление с Ухтинского направления, финны возобновили наступление и в результате комбинированного удара с фронта и правого фланга вновь создали угрозу окружения наших частей. Командование фронта приняло решение об отводе 27-й дивизии на рубеж восточнее с.Ругозеро в район оз.Компаковское — 68-й км шоссе Кочкома — Реболы — северо-восточный берег Ондозера. Заняв рубеж, 12 сентября 1941 г. полки дивизии активным сопротивлением вынудили противника перейти к позиционной обороне. Линия фронта на Ребольском направлении стабилизировалась. Упорные позиционные бои, сочетавшиеся с проведением нашими войсками частных наступательных операций против опорных пунктов вражеской обороны, продолжались здесь до осени 1944 г.
К моменту финской оккупации основная часть населения ребольских сел и деревень ушла в ряды Красной Армии и партизанские отряды или же эвакуировалась в тыловые районы страны. Ребольский район, как и все занятые финской армией, подчинялся оккупационному Военному управлению Восточной Карелии (ВУВК). В 1942 г. здесь были созданы концлагеря — в Лужме для украинцев и в Короппи для поляков и других так называемых западных национальностей. Из концлагеря в Святнаволоке сюда были перемещены 245 чел., в том числе 155 украинцев, 65 поляков, 19 молдаван, 4 латыша, 1 немец и 1 русский. В д. Колвасозеро размещался концлагерь, где содержались "особо неблагонадежные", с точки зрения оккупантов, жители Карелии. На 1 октября 1942 г. в нем насчитывалось 58, а к началу 1944г. - 109 заключенных.
В июле-августе 1944 г. войска Карельского фронта осуществили свирско-петрозаводскую наступательную операцию, в ходе которой нанесли финским войскам тяжелое поражение и освободили территорию Южной Карелии. В начале сентября 1944 г. Финляндия объявила о выходе из войны на стороне Германии и о принятии выдвинутых СССР предварительных условий перемирия. Боевые действия на Ребольском направлении прекратились. На государственную границу вновь выдвинулся 73-й погранотряд. 27-я стрелковая дивизия отбыла в Вологду, где вошла в состав 19-й армии и находилась в резерве Ставки Верховного Главнокомандования.
В ходе боевых действий дивизии на Ребольском направлении погиб и умер от ран 1821 чел., получили ранения 2806, пропали без вести 1236 чел. Общие потери дивизии составили 5963 чел. За героизм и мужество правительственных наград было удостоено 1239 воинов соединения, а уроженцу Петрозаводска старшему сержанту Н.Г.Варламову, повторившему в бою за овладение опорным пунктом вражеской обороны на р.Онде 25 июля 1943 г. подвиг Александра Матросова, Президиум Верховного Совета СССР посмертно присвоил звание Героя Советского Союза.
После окончания Великой Отечественной войны ребольские селения стали быстро восстанавливаться и заселяться как коренными жителями, возвращавшимися из рядов Советской Армии и из эвакуации, так и переселенцами из других районов страны, особенно из Белоруссии, что было связано с форсированным наращиванием лесозаготовок. Однако такая односторонняя экономическая ориентация привела к тому, что по мере истощения запасов леса и оттока населения жизнь в здешних местах начала затихать. Особенно красноречивым примером может служить территория бывшего Тулосского сельсовета, где на протяжении середины 1960 — конца 1970-х гг. были закрыты один за другим все населенные пункты (поселки Тулос, Лужма, Короппи, Восточный), в которых еще в 1959 г. проживало в общей сложности более тысячи человек.
Таким образом, в результате процессов, развертывавшихся в Карелии в советский период, традиционная хозяйственная и этносоциальная среда Ребольского края оказалась во многом деформированной. Из 32 поселений, имевшихся здесь к началу XX столетия, сохранились лишь девять. В настоящее время возрождение края во многом связывается с планами создания здесь национального парка "Тулос" по совместному российско-финляндскому проекту.
Население: 1,5 тыс. человек