В 1935 году, 20 июня, на площади Вяйнямейнена в городе Сортавала в связи с торжествами, посвященными столетию со дня первого полного издания знаменитого эпоса "Калевала", всего за одну ночь была поставлена бронзовая скульптура, изображающая рунопевца Петри Шемейкка. Памятник был скрытно перевезен из мастерской скульптора, Алпо Сайло, и установлен к 4 часам утра, своим внезапным для жителей города появлением как бы повторяя волшебство эпических рун.
Немного о жизни Петри Шемейкка: Петри вел свою родословную от известного в Карелии рода Шемейкка, представители которого на протяжении многих столетий жили к северу от Ладожского озера, между деревнями Суйстамо и Суоярви. Одно время недалеко от озера Толвоярви была даже целая деревня Шемейкка, которая, согласно одной карельской легенде, появилась следующим образом.
«В начале семнадцатого века в олонецкой деревне Лаупасалми жила семья Хошконен. Глава ее, Михаил, был зачислен в «пашенные солдаты», он нес службу в одном из пограничных острожков. Богачи захватили его землю, и солдат сбежал в леса. Главой семьи стал его старший сын Семен. В поисках свободной земли семья ушла из родных мест, поселившись между Суйстамо и Суоярви. Семен стал Шеменом (местный выговор), а его род Шмягиными, затем – Шемейкками. Так образовалась целая деревня Шемейкка, где и родился Петри». По другим данным, предки Петри пришли в Шемейкка из Ребол, принеся с собой рунопевческие традиции.
Также, не совсем ясно, когда родился Петри Шемейкка. По данным церковных книг Корписелька и Иломантси он появился на свет в деревне Шемейкка в 1821 году, а по записям церковной книги Суйстамо – в 1825 году. В голодные 1867-1868 годы дом Шемейкка так обеднел, что его пришлось продать, а все имущество семьи поместилось в одну большую лодку, на которой Петри перевез его в соседнюю деревушку Контро. В 1880 году Петри купил дом в Мусусваара и привез туда шесть дойных коров, телят и лошадь. В 1894 году Петри переехал в большой дом в Ристиваара волости Туупуваара, близ села Ёллёля (коммуна Вяртсиля в Финляндии), где и прожил до конца своей долгой жизни.
Петри Шемейкка смолоду был крепким широкоплечим мужчиной с густой бородой и открытым честным взглядом. Еще живя в деревне Шемейкка, Петри носил по дороге до Ялонваара за 40 верст большую корзину рыбы весом в 40 кг и приносил назад столько же муки и соли. Одно время он подрабатывал на добыче озерной железной руды. Занимался также земледелием. Но основным занятием Петри была охота. За всю свою жизнь он добыл около 400 оленей (тогда в приладожских лесах водилось много оленей), 26 медведей, большое количество выдр, лис, соболей, росомах.
Он никогда не возвращался с охоты без добычи. По поводу удачливости Петри на охоте в народе ходила молва о том, что кто-то из предков Шемейкка побывал в Лапландии у саамов и там выучил заклинания, имеющие большую магическую силу. Охотился Петри с ружьем, на лыжах. Ружье никогда не давало осечки. Однажды Петри свалился в медвежью берлогу, и тогда пришлось стрелять зверю прямо в лоб. Зимой Петри также изготавливал сети, мерёжи, мёрды, готовясь к весеннему лову рыбы. В теплое время, отправляясь «похожать» снасти, он надевал длинную холщовую рубаху, подпоясанную кожаным ремнем. На ремне обязательно висел нож в берестяном чехле. Отправляясь в лес или на рыбалку, Петри еще брал с собой маленький топор, засунутый за пояс. За плечи одевался кошель с едой, и обязательно берестяной туесок с солью. Веревки от кошеля продевались под широкую бороду.
Руны Петри знал с детства, слышал их от деда и отца. Он знал слова и поговорки охотников, «Рождение дерева», «Свист ветра», разговор оленей и белок. Большая часть рун Петри была заклинательного характера, с помощью которых рунопевец помогал людям от недуга, охотился, работал. И стал знаменит благодаря своей колоритной, мифической внешности певца-охотника, схожей с образом калевальского Вяйнемёйнена, а также благодаря прекрасной игре на кантеле. Петри Шемейкка был символом, в облике которого отражались все черты восточных карел конца XIX-начала XX века. По мнению современников, было необычно видеть, как этот дремучий охотник клал на колени кантеле, как заскорузлыми, кривыми от тяжелой работы пальцами начинал перебирать струны, изливавшими мелодичную музыку, под которую начинала литься песня, рассказывающая о героическом прошлом карельского народа.
Ученый Я. К. Янха, путешествуя в 1890 году по Приграничной Карелии, встречался с Петри Шемейкка, и вот что писал: «Это был королевского вида, еще не старый, крепкий мужчина, на голову выше остальных. Во дворе старого дома было организовано представление. Петри пел, а Ливана Шемейкка (его брат) играл на кантеле. Заходящее солнце освещало бронзовые щеки Петри, и вся обстановка оставила незабываемое впечатление уходящего героического прошлого».
В 1892 году в Иломантси с Петри Шемейкка встретился финский композитор Ян Сибелиус, который сразу же после этого написал несколько музыкальных пьес, среди которых – знаменитая симфония «Сказка», где ярко звучали карельские мотивы.
В 1896 году Петри Шемейкка участвовал в первом Всефинляндском песенном празднике в Сердоболе, в 1900 году – на Песенном фестивале в Хельсинки. После этого Петри стал известен, и к нему в Ристиваара потянулись столичные гости – писатели, художники, которые восхищались колоритной фигурой старого рунопевца. Еще раз публично Петри выступал на очередном празднике песни в Сердоболе в 1906 году. Тогда он вновь поразил всех своей внешностью, напоминавшей мифического Вяйнемёйнена, и мастерством исполнения рун.
Последние годы жизни Петри был слеп. Злые языки говорили, что Петри ослеп из-за того, что весь род рунопевца и сам он были связаны с «нечистой силой», которая помогала Шемейкка добывать зверя. Так слепота заставила лучшего охотника края на девятом десятке прекратить занятия основным ремеслом, а пение рун и игра на кантеле успокоили его охотничий пыл. Говорили, что Петри ослеп на озере, во время рыбалки - его лодку нашли на середине озера, крутящуюся на одном месте, старик почти ничего не видел.Несмотря на знание древних языческих песен-рун Петри и члены его семьи были православными. Они ходили в церковь, крестились, входя в дом и садясь за стол, строго соблюдали посты, многие недели живя на хлебе, рыбе и ягодных соках. К концу XIX века древние карельские руны, песни, заговоры и заклинания уже практически не несли в себе мистического содержания, как это было столетия назад, а стали частью карельской культуры, народного творчества. Хотя в деревнях все же находились люди, которые продолжали верить в магическую силу карельских рун и заклинаний.
